Головотяпство процветало в 30-40-е годы в самых разных отраслях оборонной промышленности, в частности на Горьковском авиационном заводе (имеется в виду "21-й авиа, ныне предприятие "Сокол" - прим. ред. "Хроник").

Все выше и выше, и выше..

1 февраля 1932 г. вступило в строй еще одно детище сталинской тяжелой индустрии – авиационный завод N 21, раскинувшийся на обширном участке возле Московского шоссе. Первым серийным самолётом завода стал истребитель-биплан И-5, а с 1934 года в серию пошел “легендарный” И-16. Увы, и здесь советские авиастроители не сильно преуспели. Сырья и людей, как обычно, не хватало, детали отливались, прессовались и обжигались “по-стахановски”, то есть на скорую руку, а потом в сборочном цехе “дорабатывались” методом индивидуальной подгонки при помощи топора, кувалды и крепкого словца. Из 41 самолёта, выпущенного в 1934 году, 15 оказались совершенно непригодными к эксплуатации, остальные оказались “условно пригодными”. Встает вопрос – а куда же смотрела суровая военная приемка?

Ответ банален. В условиях, когда план надо было сдать любой ценой, она закрывала глаза на любой брак. Например, в начале марта 1936 г. в сборочный цех завода поступило 50 центропланов, имеющих ряд дефектов по расхождениям размеров, неровностям лобовой обшивки. Предварительно они были отклонены ОТК от приёмки, но зам. техдиректора Абрамов настоял на пуске их в сборку, и все пошло “в дело”. Впрочем, зачастую ОТК принимал детали вообще без проверки. Например, контролёр цеха N 25 Рогов принял без проверки несколько сотен наконечников тягоуправления моторами, которые вновь забраковали уже на самолётах при сборке. Бывали и более вопиющие случаи, например, мастер Клюев, дабы не лишиться премии, похитил клеймо у контролёра ОТК и заклеймил ранее отклонённые от приёмки (бракованные) детали. Иногда военпреды все же пытались забраковать продукцию, но руководство завода сразу же организовывало “банкет” и с неуступчивым придирой за рюмкой водки быстро договаривались.
Далее…

[1..1]