ЧАСТЬ 1. ПРЕДЫСТОРИЯ

"…Над этим народом растопырилась чернокрылая
власть, бесконечно отвратительная в своей
косности, бездарности, продажности, тиранстве,
одержимости имперскими комплексами…"
(К. Крылов, "Критика нечистого разума")
"… Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался
пригодным? В людях талантливых и смелых; людях
честолюбивых и гордых духом; отважных и властных –
недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те
несколько вопросов, от которых зависела жизнь и слава
России. Держа победу уже в руках, она пала на землю
заживо, как древле Ирод, пожираемая червями"
(У. Черчилль, в те времена – Лорд Адмиралтейства)

Император Николай II при вступлении на престол получил в наследство страну, морально готовую к революции. Внешнее благополучие и спокойствие были обманчивыми. С. С. Ольденбург писал: "Император Николай I, вступая на престол, должен был сломить революционный заговор гвардейского офицерства. Император Александр II начал царствовать в дни Крымской войны, Император Александр III принял власть после злодейства 1 марта, среди смуты, которая тогда казалась грозной. Правление Государя Николая Александровича начиналось в дни затишья; но еще никому из Его державных предшественников не приходилось принимать не себя такого огромного, тяжелого бремени, такой сложной задачи".

Между тем, несмотря на тяжкие испытания, Николай II таки сумел вывести корабль русской государственности к спокойным берегам. К 1914 году Россия, не смотря на отсталость, наглядно продемонстрированую в прошлой главе, занимала достойное место в мировой экономике и продолжала развиваться достаточными темпами. На Западе говорили о "русском чуде". При этом главным творцом этого "чуда", инициатором большинства прогрессивных начинаний в технике и промышленности было именно русское самодержавие. Внедрением вакцинации от оспы Россия была обязана Екатерине Великой, железной дорогой – Николаю I, Великим Сибирским Путем – Александру III, научно-технической революцией начала XX века – Николаю II, так как все эти начинания проводились в жизнь указаниями государей. Часто вопреки скептицизму комиссий и специалистов. Ну а уж пассивное сопротивление косной феодально-купеческой "элиты" – вообще отдельная тема, еще ждущая своих летописцев. Я-то, во всяком случае, изучая историю Нижегородской ярмарки и местного купечества, неплохо представляю, что это была за публика, жмущая копейки для работников и просаживающая тысячи под "веселой козой". Не отставало от них и дворянство, прогуливашее скудеющие доходы от поместий в тогдашних куршавелях. И, разумеется, и те и другие были не прочь "остановить мгновенье": не нужен им был никакой там прогресс. Удивительно ли, что основными двигателями капитализма в России были капиталисты-иностранцы?
Палки в колеса прогресса вставляла и косная государственная бюрократия. А как же иначе, если она набиралась из той же "элиты" и озабочена была в основном казнокрадством, да тем, чтобы не допустить продвижения по социальной лестнице "черни"? Например, детям не только рабочих, но и мещан были поставлены барьеры для поступления даже в технические училища. Удивительно ли, что на крупных океанских кораблях российских пароходных компаний служили капитаны, не только граждане иностранных государств, но и НЕ ЗНАВШИЕ РУССКОГО ЯЗЫКА? Кастово-пирамидальная система управления феодальной России была устроена таким образом, что без высочайшего одобрения сделать хоть что-нибудь было почти невозможно. Понятное дело, что при этом многие полезные начинания, по каким-либо причинам не заинтересовавшие императора (либо просто не попавшиеся ему на глаза) не осуществлялись.
Ведущую роль именно властной верхушки в деле модернизации страны признает и современный исследователь Б. Н. Миронов: "В течение XIX-XX веков российское самодержавие являлось лидером модернизации, бесспорным проводником экономического, культурного и социального прогресса в стране. Существенные, может быть, наибольшие успехи за всю историю России были достигнуты в два последних царствования, при активном участии верховной власти и ее правительства".
Однако к 1914 году русская правящая элита и многие представители императорской фамилии были также охвачены стремлением к переменам. К сожалению, их не устраивало не экономическое отставание России (такими категориями они мыслить не умели), а незыблемость русской традиционной власти. "Служение Царю и Отечеству" все больше заменялось у нее государственным прожектерством, склонностью к тайным обществам, политическим интриганством. Наконец, дело доходило до прямого противодействия мнению "хозяина земли русской": в то время как (чему есть достаточное количество доказательств) Николай Второй не желел войны, министр иностранных дел,  начальник генштаба и председатель Совета Обороны великий князь Николай Николаевич (дядя царя) подогревали воинственные настроения в правительстве и в руководстве армии. А великий князь в 19912 году, присутствуя во Франции на крупных военных маневрах, на прощальном ужине поднял бокал шампанского со словами: "Я пью за нашу общую будущую победу! До встречи в Берлине, господа!", чем шокировал дипломатов и привел в восторг французских офицеров. Кстати, сделавшись Верховным главнокомандующим российской армии, великий князь не забыл воторженных французов. Э. Н. Гиацинтов, бывший во время Мировой войны офицером русской армии, писал: "Главнокомандующим был великий князь Николай Николаевич, который, как я считаю, был более французом, чем русским, – потому что он мог пожертвовать русскими войсками совершенно свободн только с той целью, чтобы помочь французам и англичанам". А великий князь Николай Михайлович в сердцах написал: "При такой чудовищной войне нашли кому поручить судьбу русских воинов!"
Собственно говоря, война была неизбежна. Слишком серьезны были противоречия между ведущими европейскими державами. От воли отдельных лиц зависела только дата ее начала. К сожалению, летом 1914 года совпали сразу две воли – Вильгельма II и Мольтке, рвущихся к колониям, принадлежавшим Франции и сербского правителя Александра и его окружения, мечтавших о "Великой Сербии". И грянул выстрел в Сараево…
Конечно, царь Николай мог еще оттянуть вступление России в войну. Но ненадолго. Кроме того, для этого пришлось бы отказаться от начатой мобилизации армии. А этот шаг привел бы к тому, что в момент начала войны страна могла оказаться беззащитной. И мобилизация, ставшая формальным поводом для объявления Германией войны России, набирала обороты. Мобилизация, которая даже в том случае, если бы война не началась тем летом, уже подрывала экономическое положение страны.
Смотрим на примере Оренбуржья. Только в августе-сентябре 1914 г. в армию отправили 8 пехотных полков, 2 артиллерийских дивизиона и 19 отдельных команд мобилизованных, казачье войско выставило для армии 18 конных полков, 47 сотен и 9 артиллерийских батарей. В первые полгода было мобилизовано около 100 тыс. оренбуржцев. Десятки тысяч лошадей были экспроприированы в армию. А на календаре осень, время сбора урожая. Кто будет его убирать? А весной кто будет пахать, и на чем?
В итоге уже в 1916 посевные площади сократились на 11 процентов, среднее крестьянство массово разорялось из за невозможности выплаты недоимок (мужиков то не было, а про долги царская бюрократия не забывала). Урожайность в том же 16 году уже чуть больше половины от урожая 1913 года. Плюс огромное число беженцев, в итоге недостаток хлеба, мяса, нет соли, спичек, мыла, бумаги…. А то что не выросло в 16 году посадили в 1917 году и опять при отсутствии мужиков и лошадей. А налоги в том же 16 году увеличили и введены новые на вино, табак, недвижимое имущество и промыслы. Имущество ушедших на фронт крестьян массово описывалось и продавалось…
Описывать здесь ход военных действий не вижу особого смысла; желающие могут обратиться к военным историкам, их достаточно, как "патриотических", так и "коммунистических". Хочу только отметить, что самый честный (насколько могу судить) из исследователей монархистского толка В. Шамбаров отмечает, что "с военной (но не политической) точки зрения события Первой мировой на русских фронтах были наиболее полно и точно освещены историками советской школы. В их работах опускались фамилии героев, очутившихся в "контрреволюционном" лагере, некоторые цифры, противоречившие официальным установкам, но в целом ход боевых операций и их анализ приводились верно… ведь в 20-30-х гг. Красная Армия обучалась на опыте мировой и преподавали в училищах и академиях ее участники… Новый всплеск интереса к Первой мировой произошел в годы Великой Отечественной… Причем в этот период были пересмотрены и многие политические оценки 20-х, смягчены тона и персональные акценты."
Но, как замечает тот же Шамбаров, "к сожалению, такие работы писались и издавались лишь для специалистов, в рамках узких исследований, академических трудов, пособий для высших военно-учебных заведений. Широкой публике они оставались неизвестными, и в популярной советской (как и вышедшей из нее антисоветской) литературе сохранялась прежняя однобокая традиция…" Так что желающим получить более-менее полную картину, рекомендую читать либо серьезные исследования историков советской школы времен годов 60-х, либо понемногу "и того и другого", чтобы не впасть в "однобокость традиции"…
Для меня в контексте данной книги важнее результат, к которому привели военные действия. А оcновной (с моей точки зрения) результат таков: к осени 1917 г. вооруженные силы России потеряли свыше 60% личного состава, т. е. больше, чем побежденные через год Германия и Австро-Венгрия, причем был практически выбит весь кадровый состав (1,4 млн. человек) и военнообязанные 1 и 2 очереди (5,6 млн. человек), из которых складывались основная ударная сила российской армии. Поэтому в 1917 г. армия потерла свою боеспособность и практически распалась в конце 1917 – начале 1918 г.
Почему меня не интересуют другие результаты (в частности, территориальные потери или приобретения)? Ровно потому, что я помню великие слова Кутузова: "С потерей Москвы Россия не потеряна, пока мы сохраняем армию. С потерей же армии мы потеряем и Москву и Россию". Можно долго мусолить характеристики на тогдашних российских генералов, тыкать друг в друга сведениями о таланте одних или бездарности других, но факт есть факт: в результате почти трехлетней мировой мясорубки кадровая армия была потеряна. А вслед за армией правящий режим потерял и Москву и Россию. "Мировой заговор" опять оказывается ни при чем, если, конечно, не обвинять в заговоре правительства практически всех воевавших стран.
Еще одним результатом войны было то, что население России к концу первой мировой войны вместо ожидаемых 195,2 млн. человек, сократилось до 110 млн. человек, т.е. уменьшилось на 85,2 млн. или на 43,5%.
Из каких видов демографических потерь складывалась эта цифра? 67 млн. приходится на территориально-демографические потери, плюс около 10 млн. – на косвенные потери (уменьшение рождаемости и увеличение смертности в результате негативного влияния войны). Добавим к этому повальное его (населения) обнищание; разбогатели только немногочисленные "бизнесмены", наживавшиеся на военных подрядах, да интенданты. Рассказы о том, что страна осенью 1917 года ломилась от зерна и только диверсии большевиков на железных дорогах не позволили вовремя доставить его в Петроград я оставляю на совести сочинивших их мифографов. Ибо того факта, что отречение императора спокойно восприняли практически все слои тогдашнего населения, не отрицают ни монархически настроенные ни буржуазные историки. А сведения о том, что в 1914 году было произведено продовольствия для армии (!) на сумму 850 млн. рублей (в ценах 1913 года), а в 1917 году (за 9 месяцев) – на сумму 132,5 (!) млн. рублей, я почерпнул из трудов историков-монархистов. Падение производства провианта для армии в 4 раза говорит само за себя, но тот факт, что его даже не пытаются замолчать апологеты Российской империи, еще более красноречив. Но даже если взять для сравнения не революционый 17-й, а более спокойный 1916-й, то и тогда производство провианта не превысило 750 млн. рублей. Тенденция к падению была налицо. Кстати, за 9 месяцев того же революционного 1917 года, вооружения, например, было выпущено промышленностью (в ценах 1913 года) почти вдвое больше, чем за весь 1914 год, и почти столько же, сколько за 1915 год – на сумму 1029 млн. рублей. Что говорит о том, что промышленный потенциал был, сырье для промышленности было, а вот продовольствия действительно остро не хватало. А взять его было неоткуда – все европейские страны, где можно было бы попытаться его купить, воевали; торговые пути были перерезаны. Да и на какие, простите, шиши, купить? Финансовое положение страны было подорвано. Расходы на войну были огромными: если в 1914 году Россия тратила на военные расходы 1655 млн. рублей, то в 1915 году эта цифра равнялась 8818 млн. рублей, а в 1916 году—14573 млн. рублей. Все это опять же тяжелым бременем ложилось на плечи народа.
"К осени 1916-го года тяготы войны ощущались уже всем населением России. Особенно сильно они чувствовались необеспеченными классами, деревней и рабочими. Мобилизация вычерпала до 15-ти миллионов взрослых мужчин, не считая двух с половиной миллионов, которые были заняты работой, необходимой для обороны, на заводах, на ж.д., при общественных организациях и т.д. В сельском хозяйстве начались ощущаться недостатки рабочих рук", – писал генерал-майор П. П. Петров.
Недовольные настроения в армии начали возникать еще в 1915 году, после крупных военных неудач. В начале же 1917 года, после кампании 1916, стоившей армии двухмиллионных потерь, они приняли всеобщий характер. Особенное распространение получили сомнения в справедливости войны. Один русский солдат говорил: "Очень мне эта война не по нутру пришлась. Ну там ранят, али смерть, али калечью заделают – не в том сила. Кабы мне знать, в чем толк-то, из-за чего народы, такие мирные, передрались?"
Стоило только объявить о создании Временного правительства, как красные бантики появились не только на серых шинелях, с многих из которых еще не была толком смыта красная кровь, но и на купеческих шубах и дворянских мундирах. Собственно, причина того, что российская "элита" восприняла начало войны восторженно, не является секретом. Главной причиной этой восторженности было стремление общества к переменам государственного строя, которые в его глазах становились возможными благодаря общей грядущей победе в союзе с "передовыми" Францией и Англией. "Война, которою мы ведем бок о бок с англичанами и французами, – заявлял кадет Ф. И. Родичев, – приведет нас к полному торжеству свободы как во внешней, так и во внутренней политике". Еще более определенно высказывался лидер кадетской партии П. Н. Милюков: "Мысль о том, что настоящая война есть освободительная, и что борьба за победу есть в то же время борьба за лучшее будущее России, сделалась аксиомой для всех прогрессивных общественных мнений". Не один Ленин рвался к власти! Теперь же "прогрессивная общественность" могла праздновать победу: она получила "свободу" еще до победы в войне.
Собственно, именно это несовпадение и выкопало этой "общественности" скорую могилу.
Вообще говоря, первый этап переворота, закончившийся отречением Николая II, ни особых "свобод" ни значительных разрушений не сулил. И создано было никакое не Временное правительство, а "Временный комитет Государственной Думы для поддержания порядка в Петрограде и для сношения с учреждениями и лицами". Поскольку речь шла всего лишь о легитимной передаче власти другому монарху. Кроме того, император Николай передал командование популярному российскому "ястребу" – пресловутому великому князю Николаю Николаевичу, пользовавшемуся большим(но совершенно незаслуженным) авторитетом в армии. Да и список Временного Правительства впоследствии утвердил тоже николай II (отчего оно и стало считаться легитимным). Но Михаил в сою очередь отрекся от престола, а потом Временное правительство, сочтя, что уже достаточно укрепилось, удалило Николая Николаевича с поста Главнокомандующего. Чем нанесло по армии последний удар.
Кстати, существуют достаточно правдоподобные сведения о том, что Николай Николаевич возглавлял один из заговоров против царя (всего заговоров было несколько). Но пересказывать здесь запутанные истории о "тайнах мадридского двора" в мои намерения не входит – читайте историков-монархистов, у них все написано, да еще с душераздирающими подробностями, на слезу пробивающими. Упомяну, по своему обыкновению, только один малоизвестный факт.
8 марта 1917 года Император Николай II отдал свой последний приказ по армии: "В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения Мною за себя и за сына Моего от Престола Российского власть передана Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага. В продолжении двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.
Кто думает теперь о мире, кто желает его, тот – изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.
Твердо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к нашей великой Родине. Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе святой великомученик и победоносец Георгий. НИКОЛАЙ. 8 марта 1917 года. Ставка. Подписал: начальник штаба, генерал Алексеев".
Так вот: этот приказ так и не был оглашен в войсках! Гучков прислал специальную телеграмму Алексееву, и генерал, за несколько часов рыдавший при расставании с бывшим государем, спокойно положил его под сукно. Почему, если в приказе содерпжалось именно то, что потом провозгласило само Временное правительство?
А вы как думаете?
И еще один вопрос меня всегда интересовал. Имел ли Николай II, хоть и царь, отрекаться от престола не толко за себя, но и за своего малолетнего сына? Имело ли такое отречение законную силу? И еще: ведь поступи он по-другому – скажем, отрекись в пользу сына и назначь регентом того же Николая Николаевича –вся история России могла бы пойти по другому пути…
Впрочем, интерес мой – чисто умозрительный. История с правилами русского языка не в ладах – сослагательного наклонения не знает – а думские говоруны, представители буржуазии и аристократии, заботились не о соблюдении законов, а о том, чтобы зацапать власть в свои цепкие ручки. И как можно дольше не отдавать. Нечто подобное мы с вами наблюдаем на нашем политическом небосклоне прямо сейчас.

Алексей Акчурин